Древлесоветские адресные таблички и прочая атрибутика эпохи унылого коммунизма.

16.08.2008 г.

«Мы всегда штурмуем первыми, однако никогда не продвигаемся вперед...»
(Экспозиция музея Веры Мухиной

в цоколе постамента скульптурной композиции

«Рабочий и Колхозница»)

Эта почтовая открытка находится почти в центре экспозиции, посвященной Вере Мухиной и расположенной в одноименном музее. Открытка была выпущена в 1937-м году в связи с открытием в Париже всемирной выставки «Искусство и техника в повседневной жизни». На ней крупным планом изображен Павильон СССР. Вверху на постаменте, стоящем вдоль набережной Сены, — знаменитая композиция «Рабочий и Колхозница». Стандартная для своего времени открытка в коричневых тонах. И только приписка от руки черными чернилами, сделанная так, что две тонких дугообразных линии ведут от раскрытых ртов скульптур к мелкому аккуратному тексту на немецком языке: «Мы всегда штурмуем первыми, однако никогда не продвигаемся вперед». Интересно, когда сделана эта надпись? Неужели еще до войны? Или во время войны? А как открытка попала в СССР? Неужели трофейная?..

Здесь следует упомянуть одно немаловажное обстоятельство, на которое обращают особое внимание и устроители выставки в музее, и авторы 30-минутного документального фильма, который демонстрируется в зале прямо рядом с экспозицией. По политическим или каким-то иным художественным соображениям симметрии, Павильон СССР установили прямо напротив Павильона Германии, в одну линию вдоль набережной Сены и входами друг к другу. По всей видимости, это были самые высокие павильоны на всей выставке, причем в соревновательных целях немцы всё время старались сделать свой павильон повыше советского. На Павильоне Германии красовался огромный кайзеровский орел, смотревший точно на нашу скульптуру, а внизу у входа был закреплен флаг со свастикой. Расположение наших павильонов выглядело как намеренное стравливание двух культур, двух промышленностей, двух уровней жизни. Случайно ли между нашими павильонами оказался мост Александра III через Сену, проводящий как бы границу, прямо на которой стояли Павильон Великобритании и Эйфелева башня? Как известно, Англия всегда провозглашала себя имеющей не друзей или врагов, а исключительно «интересы». Неужели совершенно случайно английский Павильон оказался ровно посередине между будущими врагами?

Музейная экспозиция демонстрирует отличного качества черно-белые документальные фотографии с места монтажа павильона и, соответственно, скульптурной композиции. Есть также документы (разумеется, в копиях и с грифом «Не подлежит оглашению»), свидетельствующие о методах и скорости подготовки к Выставке в Париже. В частности, встречается фраза «подготовка экспонатов». В сочетании с идеей Выставки как применением достижений именно в повседневной жизни, а не показухой на экспорт, данная фраза выглядит как стремление создать и показать единичные экспонаты под видом чего-то обычного и рядового. Например, когда речь в советских документах идет о том, что основными экспонатами предполагаются композиция «Рабочий и Колхозница», два самолета и канал Волга — Москва (с учетом того, что Вере Мухиной было отведено всего 4 месяца на создание скульптуры, а канал был только что пущен в эксплуатацию в том самом 1937-м), сложно говорить о том, что данные монументальные сооружения к моменту открытия Выставки уже имели повседневное применение в жизни рядовых советских граждан. Кроме того, сам Павильон должен был являть собою самостоятельный экспонат — еще бы, уже в то время в Павильоне были уложены рулонные резиновые полы, разве где-нибудь еще такое встречалось? Внутри Павильона демонстрировались самолеты, гипсовые фигуры с веслом — словом, всё то, что являлось идеей и государственной идеологией 1937-го года. И стоит ли удивляться тому, что на фотографиях нет ни одного экспоната, хоть как-то связанного с улучшением быта обычных людей. Ни автомобилей, ни бытовых приборов — ничего. Зато весьма красноречива на соседнем стенде фотография нищей Москвы конца 1930-х годов, на которой на фоне новой гостиницы «Москва» едет дореволюционная повозка, запряженная лошадью.

Отдельно следует упомянуть великолепные по качеству и цветности фотографии хорошо известного нам Прокудина-Горского. Павильоны СССР, Германии, Бельгии… Пожалуй, только его фотографии и дают полноценное представление о цветовом решении Выставки. Также представлены пара путеводителей по Парижу и Выставке, два оригинальных билета на Выставку размером с современную визитку, пропуск в гостиницу (на нём совершенно в современном стиле приписано, что имеются душевая и ванна). Примечательно, что на карте Парижа 1937-го года уже вовсю размечена линия метро с остановками, а на пропуске в гостиницу кроме адреса написана и ближайшая станция метро.

Особо выделяется раздел наград за участие в Выставке. Разумеется, наградили и Веру Мухину. А рядом с указом о награждении — еще один лист: письмо Бориса Иофана Вере Мухиной. Текст, написанный на печатной машинке, воспроизводим полностью:

Москва, 28 января 1938 г.

Дорогая Вера Игнатьевна.

По-видимому, в связи с появившимися в последнее время в газетах фотоснимками скульптурной группы Павильона СССР и заметками в печати, ко мне вновь поступают недоуменные запросы от ряда товарищей, ибо в этих материалах не упоминается моя фамилия как автора проекта.

Я считал бы полезным внести ясность в этот вопрос посредством письма в редакцию одной из специальных газет (например, «Архитектурной газеты»).

Мне кажется, что в этом письме следовало бы остановиться на следующих моментах:

1. Предшествовавший нашей творческой встрече, утвержденный Правительством проект Павильона, который содержал в себе идею, проект и размеры скульптурной группы рабочего и колхозницы;

2. Внесенные Вами при работе над эскизом для закрытого конкурса изменения в трактовке статуи (горизонтальная композиция скульптурных объемов, шарф, типаж и пр.);

3. Наша совместная с Вами работа по уточнению принятой по конкурсу модели скульптурной группы в поисках органического синтеза скульптуры и архитектуры, инициатива в выборе нержавеющей стали в качестве материала для статуи и т. п.

Я считаю, что примеры удачной совместной работы скульптора и архитектора настолько редко встречаются, что такое освещение в печати опыта нашей работы представит интерес для сравнительно широких кругов людей искусства и, кроме того, избавит нас от необходимости давать разъяснения по вопросу, ясному нам обоим.

Будет ли под таким письмом одна Ваша или наши обоюдные подписи — значения, мне кажется, не имеет.

Буду очень рад встретиться с Вами в самые ближайшие дни, чтобы обменяться мнениями по этому вопросу и обсудить текст письма.

Крепко жму Вашу руку

Уважающий Вас                                      (Подпись)

                                                            (Б. Иофан).

Оказывается, когда был объявлен закрытый конкурс на разработку концепции Советского Павильона (что означает привлечение к участию в конкурсе только специально приглашенных профессионалов из Союза архитекторов, Союза художников), всю основную идею Павильона и скульптурной композиции «Рабочий и Колхозница» придумал Борис Иофан. Причем самого Иофана на эту идею натолкнула античная композиция «Тираноборцы Гармодий и Аристогитон» (исходную композицию можно увидеть здесь, а разгул античности в Лосинке — тут). И только после утверждения идеи в целом, других архитекторов, художников и скульпторов пригласили предлагать свои изменения и улучшения. И только на этом этапе включилась Вера Мухина, о чем и пишет Борис Иофан в своем письме. В частности, шарф, который держит в руке Колхозница, был введен Мухиной не просто как украшение, придающее фигурам динамику, а как основной опорный элемент — для устойчивости композиции. Таким образом, Вера Мухина является не единственным автором этой композиции, а, скорее, доработчиком и воплотителем идеи Иофана.

© Северяне,

08.01.2011 г.

Ноги!!!

Каркас от рабочего с колхозницей и старый постамент.

Прошло ещё 4 года. Почти всё готово.

Продольный проезд и "Выставочный центр", вид в сторону ул. Академика Королёва.

30.08.2009 г.